Транзакцию выполнили!

Хореограф Уэйн МакГрегор: «Возможно, произвожу впечатление человека со странностями, но я нормальный!»

Екатерина Кондаурова и Андрей Ермаков танцуют балет Инфра
Екатерина Кондаурова и Андрей Ермаков с удовольствием скрещивают йогу и танец. Фото: Наташа Разина

Британец Уэйн МакГрегор для мировой балетной сцены и спаситель, и сумасшедший экспериментатор, и статусный персонаж. Хореограф английского Королевского балета. Ученый, который в Кембридже занимается психофизиологией, связью мысли и движения… Любитель всевозможных гаджетов, плазменных экранов и заокеанских трансляций. В 1997 году показал одновременно один и тот же балет «53 байта» на сценах Берлина и Канады, объединив их телемостом. О МакГрегоре ходят слухи, с ним мечтают работать, билеты на его спектакли раскуплены заранее. Так было в 2008 году в Лондоне, где прошла мировая премьера его балета «Инфра». Так было в конце февраля в Петербурге, где на сцене Мариинского театра, который много лет поддерживает Банк ВТБ, в рамках фестиваля «Масленица» состоялась российская премьера этой постановки.

Железная игуана и ее фирменная подпись

хореограф Уэйн МакГрегор
Необычная внешность хореографа способствовала распространению его славы человека не от мира сего. Фото: Наташа Разина

Интервью назначено на 11.30. Британцы педантичны. Опоздать нельзя. В фойе нового здания – батальон телевизионных камер. МакГрегор интересен, кажется, всем каналам одновременно. На часах 11.29. Вдоль уже известной желтой ониксовой стены движется какая-то вытянутая фигура в коже. Она похожа на тень из одноименной сказки Шварца. Или на Горлума из «Хоббита». Нет, это Глот с планеты Катрук. «Господин МакГрегор», – слышу я и автоматически сжимаю костистую руку, не осознавая, что панк с проколотым ухом и есть тот самый одиозный хореограф. Он кивает в сторону камер, но сообщает мне, что помнит об эксклюзиве. Мы садимся чуть поодаль. Уэйн тут же закручивается узлом, из которого он будет выпутываться на протяжении нашего разговора, все более и более раскрываясь. Экзотическая внешность игуаны скрывает милейшего, хотя и очевидно железного человека.

Господин МакГрегор, то, что увидели лондонцы в 2008 году, и то, что увидели петербуржцы в 2014-м, – это один и тот же балет? Или все-таки они разные?..

– В каждом театре даже один и тот же балет «звучит» по-разному. Мне было невероятно любопытно приехать в Петербург, увидеть новых артистов, новое качество движения. Я уверен, что у каждого человеческого тела есть своя физическая подпись. И каждое человеческое тело оставляет эту подпись на хореографе, с которым работает его танцор. Танцоры Мариинского театра подарили мне целый «альбом» шикарных автографов. «Инфра» в их исполнении смотрится совершенно по-другому, чем где бы то ни было еще.

Как вы проводили кастинг? Что для вас главное в танцоре?

– Меня интересуют удлиненные тела, с длинными руками, длинными ногами, то, как они могут переплести конечности в танце, их пластичность. Но не менее важно то, что я чувствую от человека. Хореография для меня – это обмен энергией, транзакция эмоциональных состояний. И только потом танец.

«Тело – самая высокотехнологичная субстанция в мире»

То есть мне не случайно показалось, что ваш балет напоминает йогу?

– Ха-ха! Да, йога – это часть моей жизни, как у многих балетных. Меня интересует возможность достижения экстремальных состояний, в которые можно погружать свое тело посредством самых разных практик. С моей точки зрения, тело – самая высокотехнологичная субстанция в мире. И я пытаюсь провоцировать и заставлять ее проявлять эти качества на максимальном уровне. Поэтому для тренировок и постановок я комбинирую репетиционные стратегии прошлого, то есть классический балет, смешивая его с йогой, с бхаратанатьям (классический индийский танец. – Прим. авт.) Пытаюсь использовать эти комбинации новым образом. Тогда и у артистов появляется второе дыхание.

Игра в классики

Виктория Терешкина и Ким Кимин в балете Инфра
Станцевать Infra сочли за честь примы Мариинки. Виктория Терешкина и Ким Кимин. Фото: Наташа Разина

– Как классические артисты Мариинки смогли выполнить ваши требования, тем более что репетиционный период был очень коротким?

– Для меня правил нет. Мне действительно не важно, с каким телом я работаю, где это тело обучалось танцу, какому танцу оно обучалось. В первую очередь я работаю с человеком, который находится напротив меня. Очень важно, чтобы границы растворялись. Ведь миллионы людей уверены, что классический балет – это движение только в одном направлении. Но классический балет тоже развивается! Я обожаю классику, боготворю Баланчина, обожаю его балеты, но быть Баланчиным я не хочу. Я работаю сегодня. В 2014 году. Во время невероятного развития технологий, которые дают нам возможности новых коммуникаций. И мы видим мир и ощущаем его по-другому, чем наши предшественники.

Кстати, о критиках. Они часто высказывают мнение, что внешние эффекты ваших балетов, все эти технологические примочки, отвлекают от самих балетов. Что вы на это обычно отвечаете?

– Я с подобным мнением не раз сталкивался и понял одно: критики в своих статьях обычно пишут больше о себе, нежели о том, о чем они должны были бы написать. То, что я создаю, – объект искусства, а не просто хореография. Объект этот не делится на части: это надо смотреть, это не надо смотреть. Искусство – не повседневная жизнь, в которой мы сами выбираем, на что обратить внимание, а на что можно наплевать. Мои балеты нужно смотреть целиком и без стервозного прищура. Зрители сами должны осуществлять навигацию по произведению, которое они видят на сцене.

Для меня правил нет. Мне действительно не важно, с каким телом я работаю

Танцы для Гарри Поттера

– Вы сняли клип для группы Radiohead, привлекали к работе над балетами Боя Джорджа, делали инсталляции для галереи «Саатчи», в фильме «Гарри Поттер и кубок огня» поставили сцендвижение… Кажется, вы только с Дэвидом и Викторией Бекхэм еще не работали. Когда вы соединяете, казалось бы, несоединимые вещи, что вас подталкивает к этому?

– Я не делю свою жизнь на «свою» и «жизнь в театре». Я слушаю очень много современной музыки, особенно электронной, и работаю с живыми современными композиторами. У меня всегда есть потребность снять свои шоры, открыть эти самые фильтры и подключиться к настоящему миру. Ведь на самом деле наш, балетный, мир довольно замкнутый. Я осознаю это, поэтому намеренно интересуюсь современной культурой, в том числе мейнстримом: популярной музыкой, массовым кино, новыми книгами, компьютерными играми, визуальными штучками, гаджетами…

«Для меня правил нет. Мне действительно не важно, с каким телом я работаю»

– То есть «Гарри Поттера» вы тоже читали?

– До работы над фильмом? Не-а! Что интересно, в «Гарри Поттере» я не столько ставил танцы, хотя и это тоже, сколько занимался постановкой движения. Там же куча странных персонажей, и они, понятное дело, не могли бы двигаться как обычные люди. И я придумывал, каким образом они могли бы ходить, бегать, поворачиваться, нагибаться, шевелить руками… То есть хореографические проблемы персонажей книги Джоан Роулинг не имели отношения к танцу как таковому. Но я работал не один, мне помогал Том Йорк из Radiohead. Он не имеет отношения к танцу, и было круто заполучить такого советчика. Знаете, иногда это очень полезно: не быть специалистом в каком-то вопросе. Когда человек говорит: «Я эксперт», как правило, он очень ограничен. По моему личному опыту.

Русские для англичан

балет Уэйна МакГрегора Инфра
Что за балет МакГрегора без новых технологий? Вместе с артистами на сцене пляшут и человечки-проекции. Фото: Валентин Барановский

– Поработав с русскими, что вы можете сказать о нас? У нас с британцами много общего? Или полуторамиллионная русская диаспора в Лондоне – это просто стечение обстоятельств?

– У меня две мысли по этому поводу. Думаю, никого не удивлю, подтвердив тот факт, что в нашей английской прессе существует негативное отношение к проблеме гей-сообщества в России, тех репрессий, которое оно якобы переживает. Эту тему наши журналисты с радостью мусолят уже давно. Но что интересно, прошедшая Олимпиада в Сочи перекалибровала образ России в мире. Так что отношение к России находится в постоянном движении, бесконечно меняется. В реальности существует представление о России, которое идет извне. И реальность, которая существует внутри самой вашей страны. Мне ваша страна кажется очень творческой, креативной. Она не похожа на все остальные страны Европы. И это хорошо. Если в стране не бурлят разные мнения по разным вопросам, как здесь, она превращается в некое аморфное пятно. Так же обстоят дела и с такими вещами, как любовь, культура и мир балета… Я считаю, что наши страны должны работать над поддержанием этого разнообразия. И относиться к этому серьезно.

И не могу не спросить напоследок. Вы изучаете взаимодействие тела и мозга со специалистами: психиатрами, психологами… И что в итоге? Вы сами контролируете каждое свое движение? Все время думаете, что делаете, когда двигаетесь?

– Понимаю, что, возможно, произвожу впечатление человека со странностями, но я нормальный. Изучением взаимосвязи движения и мысли я занимаюсь не для того, чтобы контролировать свое тело и тело своих танцоров, а, напротив, чтобы освободиться от контроля. Понимаете? Все гораздо проще, нежели об этом пишут критики.


Для справки

Уэйн МакГрегор родился в городе Стокпорте в 1970 году, изучал танцевальное искусство в Университетском колледже Бреттон-холл и школе Хосе Лимона в Нью-Йорке. В 1992 году основал собственную труппу Wayne McGregor/Random Dance. В 2006 году Уэйн МакГрегор стал штатным хореографом Королевского балета Великобритании. Впервые в истории труппы эту должность занял хореограф, работающий в области современного танца. Он принял участие (как автор, руководитель и хореограф) в историческом совместном проекте Королевского балета и Королевской оперы – постановке шедевров барокко «Ацис и Галатея» и «Дидона и Эней». Помимо балетных спектаклей Уэйн МакГрегор ставил оперы для театров Ла Скала и Ковент-Гарден, создавал хореографию для фильмов, драматических спектаклей, мюзиклов, показов мод и выставок. Специальные инсталляции он делал для Галереи Хейварда, Галереи Саатчи, британской Национальной галереи, музеев в Кэнэри-Уорф и Гластонбери, Центра Помпиду и выставок организации Secret Cinema, а хореографические номера ставил для фильма «Гарри Поттер и кубок огня», клипа группы Radiohead на песню Lotus Flower. Среди других трупп, с которыми сотрудничал хореограф, – балет Парижской оперы, Балет Сан-Франциско, Штутгартский балет, Нью-Йорк Сити Балет, Австралийский балет, Английский национальный балет, труппа NDT1 и труппа Rambert. Его постановки входят в репертуар ведущих балетных трупп мира, включая балет Большого театра, Датский королевский балет, Национальный балет Канады, Бостонский балет и «Джоффри-балле». В июле 2012 года МакГрегор подготовил представление «Большой танец на Трафальгарской площади», прошедшее в рамках Лондонского фестиваля 2012 года и посвященное Олимпийским играм.

Автор: Катерина Павлюченко, фото: Наташа Разина
Источник: http://vtbrussia.ru